Рита, скажи пожалуйста, признавалась ли ты когда-нибудь в любви своей музыкой?
Если бы ты снимала кино о Москве, какого бы оно было цвета?
- Оно бы точно не было черно-белым, хотя мой любимый фильм про Москву - «Я иду шагаю по Москве». Это, скорее, было бы что-то не очень яркое, но с яркими вспышками& Думаю похожее на то, что снимала Аньес Варда. В её фильмах цвет приглушен, но всегда есть акценты: яркая одежда или яркий цветок. Мне кажется, что-то такое должно быть. Все очень стремительно, быстро, серо, незаметно – но при этом есть какие-то вещи, акценты, которые мы любим, или которые несложно заметить. В Москве очень много зелени, деревьев – это важная часть её идентичности — аспект сосуществования природы и города. Я бы, возможно, от чего-то такого отталкивалась. Ну, и еще я люблю желтые дома.
Если бы у тебя была такая фантастическая возможность – выбрать эпоху, в которой жить. Какую бы ты выбрала?
- Вообще мне очень нравится время, в котором мы сейчас живем. Это такой очень классный рубеж каких-то крупных массивов. То есть, до этого очень медленно все развивалось, потом, в 20-м веке, все развивалось очень стремительно и вот сейчас все начнет развиваться, мне кажется, просто молниеносно. Поколение миллениалов, наше поколение — это люди, которые играли с палками и камнями, при этом застанут всякие крутые технологии.
Ну так, если еще какое-то время выбирать, то, наверное, начало 20 века интереснее всего, до революции.
- Я очень стараюсь сохранить ощущение детства, но иногда это бывает непросто: нужно работать, зарабатывать деньги, мыть полы, стирать одежду, справляться со сложными стрессовыми ситуациями. Но, мне кажется, что ощущение детства – это очень важно, потому что эта какая-то безмятежность, очарованность, любопытство – то, без чего почти невозможно почувствовать себя по-настоящему счастливым.
Рита, как бы ты описала ваш сценический стиль?
- Мне кажется, мы только ищем свой сценический стиль, потому что мы все время думаем, что к следующему концерту подготовим что-то невероятное. В плане костюмов мы не нашли свой стиль пока что. В итоге, в последние несколько дней перед концертом я думаю: «так, что у меня есть – вот такое платье, или нет, сейчас я пойду в магазин, куплю платье за кучу денег, потом я пойду его возвращать, главное не испачкать помадой…»
Но мне кажется какая-то основная особенность нас на сцене, это то, что нас трое и мы все в какой-то собственной вселенной пребываем, несмотря на то, что мы играем одну конкретную композицию и, вроде как, находимся в одном потоке, но при этом каждый из нас в своем потоке. Потому что когда я смотрю видео с концертов то вижу, что Сережа в своем ритме качается, где-то танцует, куда-то улетает. Никитос тоже, в каком-то абсолютно своем мире и я тоже, в своем. Наша сценическая особенность – в этом объединении трех начал, и можно увидеть, как эти три начала что-то создают вместе.
А тебе когда-нибудь снилась музыка? Вообще, тебе больше снятся цветные или черно-белые сны?
- Мне каждый день снятся просто невероятные блокбастеры, несколькочастевые, со всякими приключениями, магией, войной и музыкой. Да, музыка мне снится периодически.
Я часто просто слушаю музыку в голове у себя, у меня бывает застрянет какая-нибудь песня, еще несуществующая, не написанная мной песня, и вот она там крутится, играет… Мне кажется, я достаточно хорошо могу представлять музыку, и поэтому она мне снится, да. Чаще всего, когда мне что-то такое приходит, я бегу чтобы записать, встречаю кого-то по пути, этот кто-то начинает говорить: «О, привет, а я был сегодня там-то…» Поэтому я стараюсь быстро записывать, и у меня на телефоне куча записей, где там я иду, дышу очень быстро, люди орут, сигналят вокруг машины, и я там что-то напеваю.
Скажи, а как для тебя звучит время?
- Мне кажется – это что-то очень субъективное. Но когда я сейчас попыталась представить, как для меня звучит время, то это просто продолжительный глубокий звон, как, например, третий по величине колокол на колокольне.
Какие отношения у тебя с классической музыкой?
- Я люблю классическую музыку, не очень много ее слушаю в последние годы, но – да, мне нравится. Люблю Стравинского. Ну, и что-нибудь помягче тоже – Листа, Равеля.
Сейчас из классической музыки мне интересно что-то более сложное, тревожное: Шостакович, Стравинский, Шнитке.
У всех музыкантов в мозгу есть такая мышца, которую ты используешь, чтобы писать, что-то создавать. Она немного как губка работает, поэтому интересно и здорово всегда слушать много разной музыки, чтобы что-то из этого всего впитать в себя и сделать какой-то классный твой собственный коктейль. Ты, когда слушаешь, особенно, если не просто идешь в наушниках до метро или фоном, убираешься, а если ты прямо сидишь и слушаешь, то как-бы читаешь музыкальный язык. Поэтому вот, мне почти любую музыку интересно слушать. Я стараюсь более внимательно погружаться, пытаться понять, что в этом происходит, разобрать. К сожалению, чем дольше ты занимаешься музыкой, тем сложнее тебе как-то полностью погрузиться в какую-то лирику и забыть, что тут вступил такой инструмент, тут такой размер, тут такая-то нота, такой-то интервал. Ты начинаешь немного более технически всю эту штуку воспринимать. Я стараюсь оба аспекта захватить: слушать музыку и как музыкант, и как простой слушатель, который не понимает, что происходит, а просто пытается увидеть, услышать, что в итоге получилось.
- Какое-то время мы пишем новый альбом. Изначально у меня был очень глобальный план: снять документальный фильм и записать альбом, и все это должно было быть посвящено теме смерти. Я по настоящему столкнулась со смертью довольно недавно, именно когда кто-то умер, достаточно близкий. И я пыталась с этим работать. Это чувство, которое возникает, когда кто-то умирает, оно показалось мне каким-то очень специфическим. Ни на что не похожим. Мне было интересно это поизучать.
Поэтому в этом альбоме много песен есть и про осознание своей собственной невечности, и про попытки найти в окружающем мире что-то, что может тебя обратно вооружить после того, как тебя обезоружила чья-то смерть. Но поскольку уже прошло много времени, то там появятся песни и не связанные с этой темой. Там будет много разных стилей музыки намешано, и всяких смешных. Госпел, драм-н-бейс, все подряд.
Рита, скажи, что значит для тебя театр?
- Мне кажется, что театр и выступления музыкальных артистов – это что-то достаточно близкое, на самом деле. Потому что это то, что происходит в реальном времени и прямо перед глазами зрителей, когда он могут слышать, видеть, ощущать. Я очень давно не была в театре. Какое-то время, когда я училась (на драматурга) я интересовалась и ходила на спектакли и сама тоже занималась в студенческом театральном кружке, а сейчас немного отдалилась.
Но вообще мне кажется то, что сейчас происходит с театром – очень интересно. Сейчас много экспериментов, какие-то с перегибами, какие-то без, но мне кажется театр на пороге чего-то прикольного. Это искусство, которое перерождается сейчас.
Расскажи об эмоциях, которые ты испытываешь во время выступления?
- Я проживаю каждую песню так, как будто бы я прямо сейчас на ходу ее придумываю. Это тоже такая актерская игра, если можно так сказать. Потому что ты полностью погружаешься в состояние, в которое, ты считаешь, должны погрузиться люди, которые слушают. Или в то состояние, в котором ты был, когда писал эту композицию, или когда ты ее закончил. Потом ты как выжатый лимон сидишь еще минут 10 или 20. Или может час после концерта, пытаешься опомниться вообще от того, что с тобой произошло только что. Такой, немного транс.
Что ты ждешь от театрального путешествия?
- Вообще – мне очень страшно. Но я думаю, что будет интересно. Я стараюсь всегда соглашаться на предложения, которые поступают из какой-то сферы жизни, в которой я вообще никогда не бываю, или с которой я особо не сталкиваюсь. Поэтому я жду с интересом. Просто это какой-то новый опыт, нужно будет играть что-то, слова какие-то говорить, нужно быть в костюме, в непривычном для себя образе совершенно. Когда я только вот начала драматургией заниматься и ходить в театральный кружок, и мне был интересен весь мир театра, как все там происходит, какие в этом есть детали. Погрузиться в новый мир, где есть свои практики, ритуалы, какие-то фишки, свои шутки. Меня это всегда очаровывает. И в театре этого всегда очень много и это действительно отдельный мир.
Когда я была маленькая, я хотела стать клоуном. А потом Наташей Королевой, это следующая была ступень (смеется). А когда стала чуть повзрослей, я захотела стать организатором мероприятий, и в общем-то я этим сейчас и занимаюсь – организацией концертов. И сейчас работаю в команде музыкального фестиваля. Стараюсь все свои амбиции детские реализовать.
ВДОХНОВЕНИЕ