Расскажи как все началось — твоя тяга к звуку?

Я была любознательным ребенком, у меня молодые родители, которые не препятствовали моему развитию в музыкальном плане. Они отвели меня в музыкальную школу не потому что они так хотели, а потому, что однажды когда я пришла навещать свою бабушку в больницу, я решила порадовать её и спела песню. Это была песня группы «Руки Вверх» «18 мне уже» (мне было 5). На соседней лавочке меня услышала её соседка по палате, которая работала бухгалтером в музыкальной школе. Это была хоровая школа им. Ирины Радченко на Воронцовской улице, и она посоветовала пройти собеседование там. Меня никто не заставлял туда ходить, я ходила туда по собственному желанию. Я всегда любила петь и у меня это неплохо получалось, поэтому в хоре меня приглашали с теми группами ребят, которых записывали на студиях звукозаписи. Особенно повлияла последняя запись с нашим хоровым коллективом, которая была в моём отрочестве, я и побывала на студии «Quarta Music». Мне очень понравилась там атмосфера. Интересно, что спустя 7 лет я вернулась на эту студию, когда училась в Институте звукового дизайна. У нас просто проходила там лекция. Я приезжаю на занятие уже в 2015м, открываю входную дверь и вижу, что я уже здесь была. Преподаватель спросил, когда я тут была, я ответила, что 7 лет назад мы записывали здесь вокалы для ледового шоу «Щелкунчик». И оказалось, что это он нас и записывал. Мне тогда было 13 лет, а ему наверное лет 20. Но на тот момент, мне кажется, в него кто-то очень сильно поверил, и он уже в 20 лет работал на студии звукорежиссером.

Потом (в 15–16 лет) стал выбор профессии в школе, и я помню, что открыла книжку с институтами и увидела, что есть факультет «Звукорежиссуры». У меня есть друг, который на 2 года младше, учились вместе в той же музыкальной школе. Как-то я пришла в гости, и сказала ему, что мои родители говорят нужно выбирать куда идти учиться дальше, а я не знаю куда. А он говорит: «А я знаю куда я пойду. При ВГИКе есть колледж после 9 класса, пойду на звукорежиссера». И я загорелась его идеей. Я стала искать ещё колледжи с таким факультетом и нашла образовательное учреждение — Колледж предпринимательства № 11, отделение аудиовизуальных технологий. Обучение было бесплатным и колледж был оборудован классами с Маками и студией с переменной акустикой. Я сейчас учусь в ГИТИСе на заочке, и пока что я не знаю ни одного института, где бы заочное образование было бесплатным. А тут именно так — БЕСПЛАТНО. Есть такое ощущение, что государству не хватает звукорежиссеров. Но когда они их «выпускают» из учебного заведения, звукорежиссерам сложно найти работу по трудовой книжке. А если находят в гос. учреждениях с белой зарплатой, то она очень маленькая.

Да, с маленькой зарплатой в Москве прожить нереально.

И вроде как государство выделяет деньги, но все равно. В том же колледже, когда я училась, нам говорили, что нас не отчислят, как бы плохо мы ни учились, так как государство за нас платит 120 тысяч в год. Проблема образования (по звукорежиссуре)в университетах в том, что мало хороших преподавателей, которые могут что-то дать. Чаще всего самые классные люди — они заняты и они работают, а другие просто читают лекцию по книжке.

Я поступила в колледж и помню первый вопрос, который был на собеседовании — ты паять будешь? И я ответила: «Конечно буду!». Мне всегда нравилось возиться с проводами. В 11 лет я первый раз попробовала сама что-либо записать. Я купила в Ашане микрофон, у меня был синтезатор Casio. Моя подружка писала стихи, и я однажды сказала: «Давай я напишу музыку, у меня есть синтезатор». Я все придумала и подумала, что нужно записать песню. Это был 2005–2006 год, у меня был 4й пентиум, я скачала Adobe Audition, разобралась в программе, разобралась во входах компьютера. Единственное, что я не поняла — это как подключить синтезатор. Но я просто взяла микрофон и поднесла к динамику и записала синтезатор, а потом голос. У меня до сих пор сохранилась эта запись. Я боюсь ее переслушивать. Но мне настолько это все понравилось, настолько заразило, что в итоге уже 8 год занимаюсь звукорежиссурой на постоянной основе.

А почему ты решила пойти в Sound design Institute?

Это было очень спонтанным желанием. С 3-его курса колледжа я работала на студии звукозаписи. И с этого момента у меня пошла практика, которой у меня не было в колледже. Заработала за полгода денег и решила поехать поучиться в Лондон на курсы сертификации по Pro Tools. Я получила сертификат юзера. Это был первый шажок на запад.

Я изучала институты и хотела поехать учиться в Питер, в СПБГУП на заочку. Там преподавала Алдошина, которая написала книги по психоакустике, электротехнике, про музыкальную акустику и мне было интересно поехать учиться именно к ней. Во-первых, она женщина, а в моей профессии почти все вокруг мужчины. А во-вторых, она специалист высокого уровня. Я уже почти была готова подавать документы. Параллельно с 2014 года я фанатею от группы Therr Maitz. Сначала фанатели мои друзья, а я думала, что Антон Вадимович просто выпендрежник какой-то очередной с «Голоса», ну поет, ну чего. А потом друзья начали ходить на концерты, и я подумала «блин, что они слушают? Надо тоже послушать». Я послушала и мне понравилось, а потом вышел сингл Stop Quiet и тут я офигела — то, что это русские ребята и что они позиционируют звукорежиссера, как члена команды, группы — он есть на афише, и поэтому было несложно узнать его имя — Илья Лукашев. И я сказала просто «Вау! Я хочу у него учиться». Сразу нашла его в соц сетях. Я очень горела желанием с ним познакомиться при том что у меня были выходы на него — мой преподаватель из колледжа — Николай Орса — работал с ним на одной студии, и сказал однажды «да-да, мы познакомим тебя с Ильей — все нормально». Но никто не знакомил. Но однажды случилось так: я сижу на студии в Одинцово, думаю про Питер, про концерт Therr Maitz в Крокусе, который будет через неделю, а билет то я еще не купила, параллельно записываю 10 дисков на болванки, сижу жду, мне скучно. Я захожу на страничку Ильи и там написано, что 1 октября начинается годовой курс звукорежиссуры у Ильи Лукашева в Институте Звукового дизайна. Я начала носиться в таком взбудораженном состоянии по студии, где-то час наверное так. Я звоню «Алло здрасьте, я хочу у вас учиться» и дальше что-то протараторила. И мне говорят «Хорошо — последнее собеседование в 9 вечера —приезжайте». Я приезжаю на Камергерский на полчаса раньше, затем рассказываю, как сильно я хочу учиться у Ильи, как я горю звукорежиссурой и что это очень важно для меня. И меня принимают, говорят «Да, добро пожаловать! «Проболтали так до пол 11. Я ухожу оттуда и понимаю, что завтра я увижу своего кумира, у меня катятся слезы, это был прям супер момент в моей жизни, когда я поняла, что можно плакать от счастья.

На следующий день началась учеба, все было бодро — у нас были разные локации — Икра на Бауманке, Телеграф на Тверской и разные студии. По итогу за год мы должны были сдать 4 трека. Мы записали 4 мультитрека на студии Матвиенко и Кварте, и в конце обучения мы должны были сдать 4 песни, которые пойдут в наше портфолио. Я сдала 5 треков — воспользовалась ситуацией и показала, что я в свободное время занимаюсь отдельным проектом с другом.

Мне всегда была интересна звукорежиссура и поэтому я ловила моменты и говорила с Ильёй о том, чтобы можно было поприсутствовать на его записях, ведь он работал и работает на огромных классных известных студиях. Я не стеснялась и подходила, спрашивала, так как я знала, что звукорежиссерам это нравится. Так мы были на записи песни «365» Therr Maitz с Серёжей Рябовым — ныне ассистентом нашего гуру. Илья был все время почти на гастролях, и когда обучение подходило к концу, он сказал такую тему «ребят, я понимаю, что вы заплатили деньги, я понимаю, что возможно что-то недодаю, если я могу вам чем-то помочь — скажите». Ну и я сказала, что вот есть студия Major на Артплее, вот можно…? Спустя три месяца он связал меня с владельцем студии. Так я туда попала. Это больше фрилансерская студия, в основном для своих. Сначала нам давали эту студию от института для подготовки этих 4ех треков для сдачи экзаменов, а через какое-то время мне доверили ключи, чтобы я могла приводить своих клиентов. Сейчас я работаю в трех студиях: Major, Resonant Arts и иногда с проектами на новой студии в Доме Кино.

Первое доказательство того, что я чего-то стою в звукорежиссерском бизнесе — это то, что люди из моей прошлой студии в Одинцово начали приезжать ко мне на студию в Москву сами. Для меня это было таким откровением и осознанием того, что я наверное на своём пути.

А расскажи немного про своих клиентов — кто они, со сколькими артистами ты работаешь?

Мои предпочтения — это инди музыка. Есть одна история: в декабре 2016 в баре «Ветка» проходил Sofar Sounds и меня пригласили туда знакомые на мероприятие, хотя туда можно попасть (на Sofar), только по приглашению организатора. Я хотела на самом деле предложить свою группу на Sofar, поэтому быстро согласилась туда пойти. Там выступали три группы, одна из которых была Cruel Tie. Они мне понравились, хотя звук в баре был отвратительный. Помню, я вышла на улицу, и подумала,«блин они такие классные, хочу им свести одну песню — пофиг на цену вообще, одну песню сделаю бесплатно». Я подхожу к гитаристу и говорю: «ребята мне понравились ваши песни, я звукорежиссер — хочу с вами поработать, одну песню для пробы могу свести бесплатно». А они как раз на тот момент искали звукорежиссера для сведения нового альбома. Я свела им одну песню, показала студию Major, им понравилось моё сведение и они предложили сделать ещё одну уже за денежку. Потому что остальные песни они отправляли звукорежиссеру в Америку.

Вообще, я всем и студентам, которые со мной общаются, советуются, говорю, что самое главное для себя в начале пути — найти единомышленников и людей, с которыми вы будете что-то вместе создавать. Потому что клиенты — клиентами, но когда есть что-то свое, ты всегда для своего будешь стараться больше. И у меня есть такой проект — проект The Claude, который мы создаём совместно с Петром Торопцевым. Уже совсем скоро выйдет наш многострадальческий сингл «Child». Мы делаем-сводим его уже 2 года. Потому что хотим показать качество и задать планку, и в первую очередь для себя. Именно для этого проекта я делаю все, что могу.

Сейчас я больше работаю на потоковой студии — студии Resonant Arts. Каждый день приходят разные люди — дикторы, которых я записываю для радио, рекламы. В феврале даже приходил Юрий Дудь для озвучки перевода к выпуску «Русский Вудсток». Для меня это был супер экспириенс. Есть певица Киса, она с проекта Песни, мне очень нравится ее стиль, это прям что-то новое. А на прошлой неделе записывала Дмитрия Маликова — его новые песни. Но на этой студии работаю исключительно звукорежиссёром записи — так проще отстроить свой жизненный график.

Мне наверное проще назвать людей, на которых я хочу равняться, на проектах которых я была. Как то раз я присутствовала случайно на студии Major при финальных штрихах в записи песни Манижи Изумруд, естественно присутствовала на записях Therr Maitz. Я просто смотрю, наблюдаю за процессом, как все это происходит. Знакома со звукорежиссером Константином Матофоновым — звукорежиссер Blackstar. Суть не в том, какой репертуар они выпускают, а как они работают. Мне интересна именно эта сторона, и у них реально очень профессиональный подход. Я была на паре записей в том числе с Тимуром Эльдаровичем.

А какая у тебя была самая запоминающаяся запись в студии?

Наверное недавняя запись с Дэвидом из группы Brazaville. То, что ко мне обратился человек, который может записаться на любой студии мира, и приехал в Россию и решил со мной поработать — было круто.

А была какая-то супер сложная запись?

Сложные записи — это скорее лайвы, которые связаны с моими личными проектами. Я читаю много литературы на английском, в том числе прочитала книгу женщины звукорежиссёра Сильвии Мэси Recording Unhinged и там очень классные истории про звукозапись и я экспериментирую со звукозаписью именно на своих проектах. А так в основном мои постоянные клиенты любят меня за работу с детьми, потому что это достаточно сложно. Дети быстро выдыхаются и нужно получить материала максимально много за короткое время. Мужчине чаще всего сложнее расположить к себе ребенка, мне это сделать легче. Я записываю детские коллективы — коллектив Ласточки и детский коллектив Ильи Резника.

Что самое сложное в профессии звукорежиссера на твой взгляд?

Смотря какого звукорежиссера — звукорежиссера записи или сведения,потому что у нас в России нет разделения. У нас чаще всего это делает один человек.

А ты как себя позиционируешь?

Я звукорежиссер и записи, и сведения. Мне нравится записывать и сводить. Мастеринг я не делаю. Я доверяю это свои старшим товарищам, потому что я считаю, что мастеринг должен делать человек с большим слуховым опытом.

Самое сложное — создать звуковой образ. Есть техническое сведение, когда просто есть инструменты и нужно, чтобы все играло. А я люблю создавать образ и придавать смыслы, чтобы все работало, ничего не мешало. Мой ментор Илья Лукашев сказал мне, что я не совсем звукорежиссер, я больше продюсирую звуковой образ. Я не люблю, когда что-то просто, мне нужно всегда усложнить почему-то. Но не всем это нужно порой.

Я сегодня прошла аттестацию на студии и мне нужно было сделать пару сведений. Мне дали материал и там была песня Crazy. Девочка просто сыграла на гитаре и спела. Я из этого сделала звуковой образ — не тупо просто гитара и голос. Там есть две гитары и по стереокартинке ритм-гитару я сделала ближе по центру, а гармоническую я сделала широкой и объемной. Во-первых, я сразу делаю несколько пространств — не в одном ревере, а в нескольких. Сначала идет так, потом стерео в гитаре расширяется, меняется, есть вторая часть трека, которую я для себя обозначила, и там я сделала еще третью картину. Это одна гитара и она могла бы звучать просто, но мне так не хочется. Возможно это не всегда правильно и клиент хочет, чтобы звучало просто, но я могу сделать просто, а могу так. Если вам понравится так — добро пожаловать к сотрудничеству со мной.

Как долго ты обычно сводишь трек? Понятно, что все зависит от количества дорожек еще

Зависит еще и насколько тебе нравится трек. Некоторые клиенты пишут кавера и там обычно минусочек и вокальчик. Здесь у меня есть выработанная схема — 2 часа на обработку. Час на тюнинг и час на сведение. Я абсолютно всегда, как бы хорошо не пел артист, его тюню. Я тюню в waves tune и многие наверное меня захейтят, но я научилась это делать там очень аккуратно. Может быть больше времени трачу, может быть меньше, но в среднем два часа. И даже в случае таких треков, я не могу делать все просто: я слушаю обязательно референс и пытаюсь понять что же сделал звукорежиссер, который уже работал с этой песней, с оригиналом в смысле. Я фиксирую все моменты и сейчас я уже развилась настолько, что могу многие моменты на слух определить. Это очень классные образовательные моменты. Так и происходит чаще всего самообразование.

Ты успешно работаешь на нескольких студиях. Какие у тебя дальнейшие планы?

Хочется добить наш альбом с группой. И хочется записывать больше лайвов, как делают на студии Матвиенко или Илья Лукашев, Саша Перфильев. Когда в одной комнате находятся несколько музыкантов и они пишут инструменты сразу вживую,лайвом. Ну и это еще, и музыканты хорошие должны быть. Чаще всего это сложно.

У тебя получился такой мощный опыт для твоих юных лет, встретиться с таким количеством мэтров. Многие обычно теряются, не понимают как создавать связи в этой индустрии, за кого зацепиться. А ты бесстрашно  и с уверенностью подошла к таким задачам.

Я достаточно часто рассказываю о своем опыте в соц сетях, и те, кто на меня подписан очень радуются всегда моему опыту. При том, что я такая какая есть —  я не вру, я не пытаюсь никому ничего доказать, я просто живу своей жизнью и делаю то, что мне нравится. Я люблю помогать людям.

Например, в 2017 году я ездила в Америку. Я приехала в Нью-Йорк и не хотела просто так зря терять время. Я хотела попасть на любую студию звукозаписи. До этой поездки я сходила на мастер-класс Ромы Уразова (звукорежиссер Tesla Boy, Manizha), а он какое-то время жил в Америке и работал там на студиях. И я спросила его, к кому там можно обратиться. Он сказал мне написать Энн Минчелли, это звукорежиссер Alicia Keys. Я ей написала, но она мне не ответила. Рома сказал ещё написать Майклу Брауэру, а это звукорежиссер, который получил первый свой грэмми за альбом Coldplay Parachutes. У него 7 грэмми. У него Рома учился на платформе Mix with the Masters. У Майкла есть своя система сведения, которая называется «Брауэровская система» или «Брауэрайзинг». Я написала ему на мэйл, который нашла на сайте, и он мне ответил через 5 минут. В то время он работал на студии Electric Lady, тут записывались Rolling Stones, Daft Punk, Beck, Adele. Я пришла на студию, меня встречает улыбающаяся администратор и говорит, что сейчас меня менеджер проводит. Студия расположена в подвале в классическом малоэтажном Нью-йорском доме, мы спускаемся и очень долго идем, и тут менеджер передает меня ассистенту Брауэра и мы наконец встречаемся с Майклом. Он мне показал свою студию. У него две микс комнаты. Майкл только микс инженер, то есть он не записывает, а только сводит. В большой комнате у него был 9000 SSL с 96 каналами с кучей железа, в стенах были компрессоры, 6 или 7 стоек с компрессорами и другим железом, все что хочешь. А вторая комната гибридная — там уже стоят компьютеры, разные мониторы, там уже больше все заточено на компьютер, для сведения in-the-box. Он все показал и рассказал, и на следующий день написал мне, что — он редко так делает, но разрешит мне посидеть у себя на миксе. А на минуточку, курс с Майком Брауэром на Mix with the Masters стоит около 3500 евро, возможно уже больше. Но он сказал, если я буду тихо сидеть и не снимать, то все ок. Мне подготовили стульчик, я тихонечко села, он начал крутить ручки на SSL, и т. к. я понимаю, что он там делает, слышу изменения в звуке, и начала качаться, и несмотря на то, что он сидит на другом конце пульта он указал на меня пальцем. И я перестала. Он потом сказал, что это все равно очень отвлекает, несмотря на то, что я тихо сидела. Я показал ему свое сведение песни Cruel Tie, ему вроде все понравилось, хотя может он не хотел меня обидеть, но ничего плохого не сказал.

С тех пор мы с ним на связи.

Я вернулась в Москву и попала на мастер-класс британского звукорежиссера в Москве Haydn Bendall, который проработал 43 года на студии Abbey Road. А так совпало, что у меня в Лондоне жили знакомые и звали в гости, и я просто сказала Хэйдену, что вот я буду в Лондоне в августе, можно ли прийти в гости на студию. И он ответил «да конечно, вот адрес моей студии — приезжай обязательно». Я купила билеты на самолёт по кредитной карте и поехала в Лондон. На Abbey Road я к сожалению не попала, но я попала на студию Strongroom и было классно пообщаться с таким опытным специалистом

У нас важно делиться опытом мне кажется, так как в основном у нас многие очень закрытые. Не дай бог кто-то услышит твою идею и стырит. Такая странная конкуренция. Я вообще считаю, что все витает в космосе, а если ты достаточно творческий и талантливый человек, то ты можешь еще 500 тысяч таких идей придумать, а то и лучше. А держаться за одну идею и хранить ее как зеницу ока, это странно. Особенно музыканты. Сейчас когда еще и так развиты технологии, что все сидят по своим комнатам одни и делают музыку, то  можно еще больше закрыться и погрузиться в свой мир и вообще ни с кем не общаться. Сложно происходят коллаборации.

Наш звукорежиссерский мирок появился не так давно. Не зря я так много упоминаю Илью Лукашева, его имя проходит через мою звукорежиссёрскую жизнь с 2014 года и я очень рада этому. Я за него не то, чтобы зацепилась, а он увидел во мне что-то. Могу сказать, что у него тоже сначала была доля сексизма в профессии: у нас училось 8 человек и было 2 девочки. Как-то раз я пришла с красными губами и там была какая-то шутка, скрытая, но я ее поняла. Потом ходила и прикрывала свои губы. Но я до конца не верила, что он может в меня верить. Потому что я девочка, и постоянно у многих есть какое-то скрытое недоверие. Но он мне потом рассказал, что когда увидел, как я работаю в Pro Tools на одной из учебных записей на студии Матвиенко, был немного в шоке. Я просто единственная умела работать в этой программе и он попросил МЕНЯ создать сессию. Я вела сессию и записывала все, как ассистент. Илья сказал, что не видел в жизни девушек, чтобы так работали в звукорежиссуре. Это настолько его поразило, что по сей день он поддерживает меня, несмотря на то, что учёба уже давно закончилась.

А мирок звукорежиссеров, Waveformers, начал зарождаться, как мне кажется в августе 2016 году. Была встреча-прослушка мониторов Amphion, и Илья делал открытую встречу на студии Матвиенко — там, на тот момент только что построили новую студию, оснащенную этой системой. Встреча была распределена по времени, каждый человек мог бесплатно прийти и послушать свой микс на мониторах. Мы очень много разговаривали на тему того, что нет у нас сообщества, что «мы стоим уже час на улице, все сигареты давно потухли, а всё болтаем о компрессорах, о новых приборах, потому что интересно». Спустя полгода было первое собрание Waveformers, и все было очень красиво организованно. У Ильи есть даже такое любимое выражение — «нормально делай — нормально будет». Он создал эту тусовку, потому что лично знает многих классных звукорежиссёров, и очень много народа обращается к нему за помощью в поисках ответов на звуковопросы. Так начался Waveformers, и народу стало постепенно приходить больше, на мастер-классы, начались встречи, пати, где просто можно было познакомится, пообщаться. Я так познакомилась с ребятами из студии Resonant Arts, где я сейчас работаю. Было круто. Сейчас эти тусовки абсолютно открыты как для звукорежиссеров, так и для музыкантов, потому что им тоже полезны знания о звукорежиссуре, особенно когда все делается на компьютере. Мы всем рады. И из этого вырос огромный WaveForum, который прошёл 17 ноября 2018 года. Я считаю это событием масштабным и успешным не только в области звукорежиссуры, но и в музыкальном бизнесе.